Пер. с англ. С. Ильина
ВНИМАНИЕ: в данный момент этого издания нет в наличии.
Когда хорошо известные музыкальные произведения помещаются в широкий исторический контекст, в них проступают новые, порой неожиданные оттенки смысла. Книга Бориса Гаспарова, музыковеда и литературоведа, профессора Колумбийского университета, — это попытка увидеть целостную картину русской культуры сквозь призму музыки.
В России главным средством выражения эстетических идей всегда была литература, а вовсе не музыка. Однако и о течениях в искусстве, и даже об исторических событиях мы можем судить опираясь не только на романы, публицистику или учебники истории. Музыка может дать столь же полную картину эпохи — Гаспаров доказывает это на примере шести хорошо известных произведений. Это «Руслан и Людмила» Глинки, «Хованщина» и «Борис Годунов» Мусоргского, «Евгений Онегин» и «Пиковая дама» Чайковского, а также Четвертая симфония Шостаковича. Каждое из этих сочинений позволяет увидеть живую картину российской истории девятнадцатого и начала двадцатого веков.
Книга найдет своего читателя не только среди профессиональных музыкантов и педагогов, но и всех тех, кто интересуется культурой и историей России.
Мнение эксперта:
Профессор Колумбийского университета Борис Гаспаров – редкий человек, соединяющий в себе культурный кругозор филолога тартусской школы и профессиональную подготовку музыковеда. Умение видеть далеко за пределами конкретной темы, ставить крупные вопросы, связывать кажущиеся разрозненными события роднит его с такими музыкальными мыслителями ХХ столетия, как Теодор Адорно, Карл Дальхауз, Борис Асафьев, Ричард Тарускин. При этом манера его рассуждений лишена полемической заостренности и даже провокационности, свойственной иным работам западных интеллектуалов, пишущих о русской культуре. Русскую музыку он видит «изнутри», и, наверное, поэтому его выводы, при всей своей новизне, не шокируют, не вызывают отторжения. Гаспаров убеждает, заставляет задуматься и переоценить многие тенденции и явления отечественной духовной истории.
В своей книге «Пять опер и симфония» Гаспаров рассматривает хрестоматийные произведения русской музыки. Представленные в широком контексте отечественной культуры на разных этапах ее развития, они становятся у Гаспарова выразителями постепенных изменений в духовной среде, в господствующих умонастроениях. В традиционно литературоцентричной России интерпретировать музыку как «формообразующую силу культуры» – вот сверхзадача этой книги. Следуя за увлекательным повествованием автора, читатель делает для себя немало интереснейших открытий. И на глазах «забронзовевшая» классика оживает, наполняется новыми смыслами, новыми жизненными токами. Так, развитие персонажей «Руслана и Людмилы» Глинки, постепенно обретающих все более личную интонацию, по Гаспарову, предвещает эпоху 1840-х годов, «отмеченную интроспективностью, самоанализом, уходом в личную жизнь»; «Евгений Онегин» Чайковского обнаруживает недвусмысленное родство с современным ему психологическим романом; тематические совпадения и ассоциации в «Хованщине» вскрывают неожиданные смысловые подтексты (что, по мысли автора, сближает композиционный метод Мусоргского и Вагнера), а распавшийся мир Четвертой симфонии Шостаковича предстает страшноватой пародией на советский роман периода социалистического реализма.
Помимо всего перечисленного, книга Гаспарова имеет еще одно важное достоинство. Она непринужденно вписывает русскую музыку в контекст мировой музыкальной культуры, выводя ее из «очарованного сада» (если воспользоваться выражением автора) или, если угодно, «гетто», куда ее невольно помещают те, кто по инерции видят в ней только ее «особость», «инакость», в пространство интенсивного духовного взаимообмена поверх национальных границ.
Наталья Власова,
руководитель Научно-издательского центра
«Московская консерватория»
Среди многочисленных книг по музыке, выпускаемых в последние годы Издательским домом "КЛАССИКА-XXI", эта - одна из наиболее серьезных и значительных. Глубина анализа здесь сочетается с парадоксальным изяществом и захватывающе интересной формой изложения. Книга Бориса Гаспарова, несомненно, заставит многих существенно пересмотреть свои представления не только о конкретных произведениях - "Руслане и Людмиле" Глинки, "Хованщине" Мусоргского, "Евгении Онегине" и "Пиковой даме" Чайковского и других, - но и в чем-то иначе посмотреть на многие характерные особенности отечественной культуры и отечественной ментальности в целом. Глава же о Четвертой симфонии Шостаковича, помимо чрезвычайно интересных мыслей о симфонизме Шостаковича, заставит также и лучше представить себе те кардинальные изменения в человеческом сознании, что произошли на сломе эпох, в первой трети двадцатого столетия. Интересны будут, безусловно, и страницы, посвященные параллелям между пуччиниевской "Турандот" и народными музыкальными драмами Мусоргского. Перед нами, действительно, книга, равно интересная и полезная как профессионалам, так и всем, кто всерьез интересуется классической музыкой и ее связями с другими областями культуры и общественной жизнью.
Газета "Культура"